С днем рождения, Apple Джобс и Возняк решили основать свою компанию. Нужно было название. Определиться надо было уже к утру.Джобс как раз приехал с «Единой фермы» Фриланда, где когда-то обрезал яблони, Возняк встречал его в аэропорту, всю дорогу они перебирали варианты:

Корпорация Apple (яблоко) В наше время компания Apple Inc. – американская корпорация, штаб-квартира которой находится в Купертино, штат Калифорния. Собственных производственных мощностей у Apple немного – основная часть продукции выпускается на крупных заводах других

Патентные претензии к Apple В январе 2010 года Kodak обвинила Apple и RIM в незаконном использовании запатентованной технологии в смартфонах iPhone и BlackBerry. Речь идёт о методике, связанной с предварительным просмотром цифровых фотографий.Kodak владеет более чем 1000 патентов на

IBM PC против Apple Взрывной рост микрокомпьютерной индустрии привлёк к себе внимание крупнейших компьютерных корпораций Америки: IBM, DEC, Hewlett– Packard и др. Гиганты тоже решили поучаствовать в разделе нового пирога. Но если первым микрокомпьютерам DEC и Hewlett-Packard не повезло – рынок

Рождение Apple Чтобы собрать стартовый капитал, Джобсу пришлось продать свой «хипповый» микроавтобус Volkswagen T1 за 1500 долларов и временно пересесть на велосипед. Отец в свое время вообще отговаривал Стива покупать эту машину, и Джобсу пришлось признать его правоту.

За пределами Apple. NeXT Computer В интервью Playboy в 1987 году Джобс утверждал: «Мне как будто дали под дых и выбили из меня душу. Я еще молод, мне всего 30, и я хочу продолжать создавать великие вещи. Я знаю, что смогу создать как минимум еще одно великое изобретение. Но Apple не даст мне

Возвращение в Apple. iMac Выступая перед выпускниками Стэнфордского университета 12 июня 2005 года, Джобс утверждал: «В тот момент я, конечно же, не понимал, что увольнение из Apple – это лучшее, что могло со мной случиться. Тяжкое бремя успеха сменилось чувством легкости: я опять

В то время как глава Apple Стив Джобс представляет новый iPhone, а рыночная капитализация Apple превысила капитализацию Microsoft, журналист издания The Daily Beast поговорил с бывшим исполнительным директором Apple Computer Джоном Скалли, который с позором прогнал Джобса из Apple. Скалли поведал о разрыве отношений с Джобсом и о том, как эти отношения можно было сохранить. Сейчас он уверен, что это Джобс должен был стать исполнительным директором и боссом Скалли, а не наоборот. Другие люди, занимавшие места в совете директоров Apple в 1985 году, также рассказали The Daily Beast о том, что они думали о Джобсе тогда и что думают сейчас. Предлагаем перевод этой статьи на русский язык.

"В летописи ошибочных решений это занимает место где-то между решением издателей, которые отказались от первой книги про Гарри Поттера, и решением бейсбольного судьи Джима Джойса, которое стоило питчеру Армандо Галлараге из Детройт Тайгерс идеальной игры ("perfect game"). [Прим. переводчика - для жителей США это примерно сравнимо с голом, засчитанным Тофиком Бахрамовым в финале чемпионата мира по футболу 1966 года.] Дело было весной 1985 года, когда совет директоров Apple Computer решил, что компания более не нуждается в услугах Стивена Пола Джобса.

Судьба подложила тем, кто выгнал из компании известного своей задиристостью Джобса, порядочную свинью. Этот выскочка уже превзошел их достижения на несколько порядков. Ну и две недели назад руководимая им Apple обошла по капитализации Microsoft и стала самой дорогой технологической компанией в мире.

Главным злодеем в этой двадцатипятилетней давности мыльной опере из мира технологий был Джон Скалли, бывший топ-менеджер Pepsi. Совет директоров Apple назначил его в 1983 году на пост исполнительного директора, чтобы тот руководил Джобсом и развивал компанию. Сейчас подобные функции исполняет Эрик Шмидт в Google при основателях компании Ларри Пейдже и Сергее Брине. Скалли был докой в маркетинге. Он - инициатор кампании Pepsi Challenge . В его задачи входило повышение объемов продаж компьютеров Макинтош, а также борьба с творческим хаосом, порождаемым Джобсом. В конце концов Скалли понял, что не может обуздать Джобса, и уволил его.

Теперь Скалли считает, что Apple достигла своего нынешнего положения исключительно благодаря Джобсу, и сожалеет о том, как все обернулось. "Я не разговаривал со Стивом уже 20 с лишним лет, - говорит Скалли. - Но несмотря на то, что он не хочет со мной разговаривать, да и вряд ли когда-нибудь захочет, я по-настоящему восхищаюсь им."

Конечно, спустя двадцать пять лет увольнение Джобса похоже на безумный шаг. Снова встав во главе Apple в 1997 году, Джобс теперь является самым уважаемым исполнительным директором в мире. 7 июня он выступил на конференции разработчиков Apple WWDC и представил новый iPhone. Устройства, которые были выпущены по инициативе Джобса - iPhone, iPod и iPad - изменяют целые отрасли.

Пусть, однако, увольнение Джобса и не было прозорливым решением, в 1985 году к нему отнеслись с пониманием. Скалли и Джобс открыто конфликтовали. При этом именно Джобс возглавлял подразделение Макинтош годом ранее, когда продажи этих компьютеров резко упали. Тогда Скалли и члены совета директоров забрали у него это подразделение, оставив ему представительскую должность председателя совета.

Сегодня никого не удивишь тем, что персональные компьютеры смогли изменить нашу жизнь. Также не вызывает вопросов и существование эксцентричных основателей, которые придают компаниям столь необходимую искру. Такие компании, как Google и Facebook, достигли успеха, сохранив у руля своих дальновидных гениев-создателей. Однако у совета директоров Apple не было перед глазами этих примеров.

Еще одним членом правления Apple в то время был Питер Крисп, старший партнер в инвестфирме Venrock Associates, основанной Рокфеллерами. В интервью Крисп вспоминал, что Джобс и коллектив Apple могли быть крайне недисциплинированными и не побоялись накуролесить в доме Дэвида Рокфеллера.

Крисп, как и Скалли, отдает должное Джобсу в последних успехах Apple. "Стив вернулся и уверенно направил компанию в нужную сторону," - говорит теперь Крисп. Но увольнение Джобса по-прежнему остается больной темой, и Крисп, который пробыл в совете директоров 16 лет и оставил его в 1996 году, до сих пор отказывается обсуждать этот вопрос.

Скалли говорит, что он несет ответственность за свою роль и свои поступки в компании, но также полагает, что именно правление должно было понять, что у руля следовало оставить Джобса. "Я думаю, что наши отношения с Джобсом не разладились бы, если бы мы выработали другую схему подчинения, - говорит Скалли. - Возможно он должен был быть исполнительным директором, а я - президентом. Это нужно было решить загодя, и такими вопросами должен заниматься именно совет директоров".

Теперь Скалли утверждает, что более всего сожалеет о том, что, когда его уволили с должности исполнительного директора, он не попытался вернуть в компанию Джобса. По мнению Скалли, это помогло бы Apple избежать нескольких лет колебаний и неуверенности. "Хотел бы я вернуться на несколько лет назад и сказать Стиву: "Эй, я хочу домой. Это все еще твоя компания. Давай вместе придумаем, как бы тебе вернуться, - говорит Скалли. - Не знаю, почему я об этом не подумал тогда."

Член совета директоров Артур Рок - венчурный предприниматель, который принимал участие в создании Intel и других компаний - отзывался о Джобсе и другом основателе Apple Стиве Возняке в ранние годы как об "очень непривлекательных людях". "Джобс приходил на работу так же, как и теперь - в джинсах. Но тогда это совершенно не было принято, - рассказал Рок в интервью для студенческого проекта калифорнийского университета Беркли, посвященного венчурному капиталу. - И мне кажется, что у него были козлиная бородка, усы и длинные волосы - и он только что возвратился после шестимесячного пребывания в Индии с гуру, где он постигал смысл жизни. Я не уверен, но, возможно, он уже некоторое время не принимал душ." При подготовке данного материала Рок отказался давать комментарии. Apple, в свою очередь, также проигнорировала просьбу о комментарии.

После того как Apple выгнала Джобса, компания пыталась показать, что может добиваться чего-то и без своего соучредителя и ведущего творца. Годовой отчет компании за 1985 год - замечательный документ, который начинается со смелого утверждения на обложке: "Мы должны были действовать быстро. Мы так и сделали. И это сработало". На страницах отчета Apple разместила несколько "липовых" сообщений из внутренней переписки ("не реальных записок", а "таких, которые дают впечатление о том, как руководство вело переписку", сообщается в отчете). Эти псевдозаписи, однако, дополнены датами и пометками Скалли, написанными от руки, и включают призыв другого руководителя к реструктуризации компании, в том числе такое примечание: "Полностью согласен! Давайте это обсудим - Джон."

По правде говоря, Евангелие от Стива сейчас находит больше поклонников. Но в 85 году даже специалисты по хай-теку все еще пытались понять, что делать с "домашними компьютерами". (В качестве популярных вариантов ответа выступали работа с документами в Word и хранение рецептов.) Джобс мечтал, что персональные компьютеры станут "велосипедом для умов". Однако эта идея, которая формировала его взгляд на то, какими должны быть устройства Apple, слишком сильно опережала время. К тому же Джобс не смог убедить акционеров, которые видели, что компания терпит убытки.

Члены того совета директоров уже давно расстались с компанией. Теперь в него входит, например, бывший вице-президент США Альберт Гор. Тем временем, Джобс может греться в отблесках славы от статей "Apple стала больше, чем Microsoft" и пребывать на новой волне мании iPhone. "Apple находится в выигрышном положении, - говорит Скалли. - Сейчас Apple руководствуется теми же принципами, которыми руководствовался Джобс двадцать пять лет назад. Но теперь он стал гораздо мудрее и лучше руководит бизнесом."

"Я подозреваю, - добавляет Скалли, - что Apple не просто обойдет Microsoft по рыночной капитализации, а оставит эту компанию далеко позади."

Перевел Дмитрий Читая

Как я снова ушел из Apple

Когда прошли фестивали «МЫ» и я закончил учебу в Беркли, я вернулся в Apple, чтобы снова работать там инженером. Я не хотел управлять людьми, не хотел быть топ-менеджером. Я просто хотел быть там, проектировать новые микросхемы, придумывать ловкие идеи и внедрять их.

Но как только я оказался там, начались странности. Я уже попал в медиапространство, и мне пришлось заниматься множеством других дел. Мне приходилось отвечать на звонки массы людей – журналистов, компьютерных клубов, приглашавших меня выступить, – и при этом я занимался филантропическими проектами вроде Балетного театра Сан-Хосе и местного компьютерного музея. Мне приходилось разбрасываться, вести дела по всему миру, в разных странах и самых разных областях, а не только работать над микросхемами.

Я мог начать что-то разрабатывать и выдвинуть идею по архитектуре продукта. Допустим, придумать что-то, увеличивающее скорость процессора в пять раз. Но затем в дело вступали другие инженеры; именно они занимались реальной разработкой чипов и соединений и проектированием печатных плат. И я почувствовал, что не так уж необходим, хоть я и по-прежнему любил Apple.

Я работал в подразделении Apple II. Дело было уже после закрытия проекта Apple III, и инженеры из того отдела стали работать над Apple II. Они не отходили от меня ни на шаг. Это было забавно. В моем отделе было немало классных ребят, занимавшихся классными проектами. К примеру, как раз когда я вернулся, на соседнем этаже заканчивали работу над компьютером Apple II C. Это был маленький Apple II – совсем маленький, как сегодняшние ноутбуки, только работал исключительно от розетки. Мне он показался прекрасным, это до сих пор моя любимая модель. Я правда считаю, что это один из лучших проектов за всю историю Apple.

Одним из инженеров в этом проекте был Джо Эннис. Я люблю таких ребят, как Джо: они так страстно любят свои продукты, так беспокоятся об их судьбе и о том, что они могут с ними сделать. У Джо были длинные волосы, и вообще он напоминал хиппи, хотя на дворе был 1985 год. И у него была масса идей о том, как развивать Apple II в таких направлениях, о которых не задумывались даже люди, работавшие над «Макинтошем».

Например, он считал, что можно запрограммировать Apple II, чтобы компьютер работал как полноценный телефонный коммутатор. (Сегодня коммутаторы – это просто карты, которые вы вставляете в компьютер.) Он предполагал, что можно хранить голосовые сообщения в цифровом формате и перенаправлять их на другие каналы. Эта идея намного опережала свое время. Он извергал мысли о будущем компьютеров одну за другой. Я считал, что его мозги и идеи просто прекрасны.

Какое-то время я жил в своем чудесном доме в горах Санта-Круз, набитом аудио– и видеотехникой класса хай-энд. Тогда все телевизоры продавались уже с пультами дистанционного управления и видеомагнитофоны тоже. Я увлекался лазерными дисками, и для их проигрывателя у меня тоже был пульт. Еще у меня была установлена дорогостоящая аудиосистема фирмы Bang & Olufsen. И у нее был пульт управления – редкость для того времени, когда стереосистемы поставлялись без пультов.

Я также подумывал о том, чтобы обзавестись спутниковым ТВ. Тогда спутниковые пакеты нельзя было купить в обычном магазине. Мне удалось добыть такой благодаря своему другу Чаку Колби, который делал спутниковые тарелки под заказ. И, черт побери, там был еще один пульт управления.

То есть мне приходилось включать телевизор с одного пульта, аудиосистему – с другого (поскольку динамики были подключены к ТВ), потом включать спутниковый приемник, выбирать с пульта канал и, по-моему, еще включать видеомагнитофон, чтобы передать сигнал на ТВ. Все устройства были подключены к видеомагнитофону, и уже с него все попадало в телевизор. Мне приходилось нажимать бесчисленные кнопки на всех этих пультах.

И я отчетливо представлял себе, как это выглядит со стороны. Сижу я в кровати и управляю грудой оборудования с помощью кучи пультов. Просто безумие. Мне хотелось иметь один пульт управления с одной кнопкой, который можно было бы запрограммировать на работу со всеми этими устройствами. Мне не нужны были отдельные кнопки для включения телевизора, видеомагнитофона, спутникового приемника, выбора спутниковых каналов.

Мне нужен был один пульт. Только один. И я хотел, чтобы с помощью одной главной кнопки можно было делать разные вещи. Я хотел нажать ее, и чтобы дальше пульт – раз-два-три, и отправил инфракрасные сигналы, чтобы все включилось в нужном мне режиме.

Допустим, если мне хотелось посмотреть лазерный диск, пульт должен был включить телевизор, выбрать нужный источник изображения, включить плеер и запустить диск.

Мне было совершенно ясно, что единый пульт управления – это необходимость. И я смог увидеть эту потребность раньше многих, потому что у большинства американцев в то время не было такого количества пультов, как у меня. Они бы в недоумении посмотрели на меня и спросили: «О чем ты? Мне нужно всего два пульта: один для видеомагнитофона, другой для ТВ».

Но я понимал, что вскоре людям понадобится больше пультов дистанционного управления, и у них появится проблема – та же, что и у меня.

Я начал обсуждать эту идею с разными людьми, и я был очень взволнован, потому что осознал, насколько это будет просто. Маленький микропроцессор мог бы получать входящие коды, запоминать данные, а потом выводить эти самые коды, когда нажимается та или иная кнопка.

А мне нравится быть первым, вы же помните. Я подумал: а ведь я могу первым это сделать! И я правда стал первым человеком в мире, создавшим универсальный пульт дистанционного управления.

Давайте немного притормозим, и я объясню, что же это за универсальный пульт.

Итак, мне было очень важно, чтобы на новом пульте не было всех тех же кнопок, которые уже есть на пультах для разных устройств. Иначе на нем оказался бы миллион кнопок – все для ТВ, все для видеомагнитофона, все для спутникового ТВ и так далее.

Я хотел, чтобы на моем пульте была одна-единственная кнопка, которая последовательно отправляла бы множество инфракрасных кодов, соответствующих кнопкам на другом пульте, на бесчисленном множестве других пультов. Мне как потребителю не хотелось нажимать пять кнопок одну за другой, просто чтобы включить систему и настроиться на мой любимый канал – в те дни это был The Movie Channel. Я хотел, чтобы можно было нажать одну кнопку один раз – и готово.

Таким образом, кнопки на моем пульте были чем-то вроде макрокоманд. За одной кнопкой могла быть закреплена целая последовательность действий. (В программе Microsoft Word, к примеру, вы можете привязать к нажатию комбинации клавиш – скажем, Ctrl+S, – сразу несколько действий: проверить правописание в документе, применить все изменения и затем сохранить документ.)

Я понял, что это, в сущности, программа. Мне надо было написать для каждой кнопки маленькую программу. Тогда у меня появилась идея, что потребитель мог бы не просто решать, за что отвечает та или иная кнопка, но также перепрограммировать кнопки. Я встроил в пульт язык программирования и пошел еще дальше: добавил функцию, помеченную как «мета», которая позволяла программе для конкретной кнопки составить совершенно новую программу для себя самой.

Это был красивый язык, и я им гордился. Как выяснилось потом, это не самый простой способ сделать то, что нужно подавляющему большинству потребителей, но для чудиков-программистов вроде меня это было очень притягательно.

Когда у меня появилась эта идея, я еще работал в Apple. И я начал рассказывать о ней коллегам, например Джо Эннису. Он всегда интересовался необычными способами использования технологий. Я рассказал ему о своей идее универсального пульта, и потом мы обсуждали ее постоянно. Его она сильно зацепила.

И тогда я начал упорно задвигать Джо другую идею: «Давай уйдем из Apple и откроем новую компанию».

Мне никогда не казалось, будто я предаю свою собственную компанию. Никогда. К этому моменту Apple превратилась в крупный бизнес, и она не была любовью всей моей жизни. Любовью было создание небольших компаний вместе с небольшим числом друзей, выработка новых идей и попытки их реализовать. Идея Apple к тому моменту была не такой уж новой.

Тогда я вовсю работал над новым Apple II, который должен был стать лучшим компьютером в мире. Он назывался Apple II X. Но вскоре после того как мы начали этот проект, топ-менеджмент Apple зарубил его.

Сейчас я понимаю, что это было, вероятно, разумное решение. В конце концов компания привыкла, что ее продукты продаются по 20 000 штук в месяц, а продукт высшего класса вроде Apple II X из-за своей дороговизны вряд ли продавался бы быстрее, чем по 2000 штук в месяц. Поэтому они закрыли этот проект.

На основе Apple II X родился еще один продукт – Apple II GS.

Все шутили, что GS расшифровывается как «Гренни Смит» – сорт яблок. Но вообще-то имелись в виду графика и звук. И это был классный проект. Имея такую графику – в 24-битном цвете, на компьютерных мониторах, а не на телевизорах, – и такой звук – реальный звук, а не бульканье, – можно было делать что-то совершенно новое и интересное. К примеру, игры и программы для детей, которых невозможно было бы увлечь, не добившись такого технического уровня.

Я был ужасно рад, что у нас появился проект, внезапно показавший, чего нужно добиваться на платформе Apple II. Но в моей группе были проблемы с командным духом: сотрудники отдела Apple II чувствовали, что их недостаточно ценят в сравнении с группой, занимавшейся «Макинтошем». (Mac тогда был в разработке.)

А я был готов к чему-то новому.

Вскоре после разговора с Джо и с моим ассистентом Лорой Ребак я решил действительно это сделать: открыть свою компанию и начать работу над новым пультом дистанционного управления. Они оба хотели этого. И мне повезло с Лорой: она только что родила и хотела работать на полставки, а в Apple не было таких позиций.

Так или иначе, идея была простая, и для нее не требовались другие инженеры, кроме Джо и меня. Сейчас все иначе, конечно. Венчурный капиталист, дающий вам деньги, заставит вас сразу нанять два десятка разработчиков! Но дело было в феврале 1985 года.

Первым делом я позвонил начальнику своего начальника в подразделении Apple II – Уэйну Розингу. Я сказал ему, что ухожу и собираюсь открыть компанию по разработке пультов дистанционного управления. Я ведь должен был кому-то сказать: «Я ухожу, чтобы создать новую компанию».

Я не стал звонить Стиву, Майку Марккула и членам совета директоров. Я работал инженером и считал, что просто надо предупредить кого-то из моих начальников, поставить их в курс дела.

Я попросил своих шефов присесть, потом обрисовал свою идею – точно так же, как только что вам. Я сказал, что собираюсь выпускать единый пульт управления для всех бытовых устройств. Это будет пульт с одной кнопкой, очень простое решение. Он не будет конкурировать ни с какими продуктами Apple.

Мне очень быстро разрешили уволиться, сказав, что моя разработка изучена и что в ней не нашли никаких конкурентных угроз. В письме компания желала мне удачи.

Я ушел примерно через неделю, но остался в штате Apple. Я до сих пор сотрудник Apple. Просто у меня минимально возможная зарплата для штатного сотрудника. Выступая в компьютерных клубах, я все еще говорю от лица Apple.

Стив, вероятно, узнал о моем уходе тогда же, когда и все остальное человечество, – из статьи в Wall Street Journal . Но в статье все было перевернуто с ног на голову.

Журналист позвонил мне в тот самый день, когда я покидал компанию и собирал вещи. Он спросил: «Как я понимаю, вы открываете новую компанию?» То есть слухи уже пошли. Я ответил утвердительно. Журналист спросил меня, что за компания. И я рассказал ему.

Он спросил: «Вы чем-то недовольны в Apple?» И я опять рассказал ему правду: да, недоволен. И я говорил от лица людей, с которыми я работал и которых обижал недостаток уважения к ним.

Когда я уходил, подразделение Apple II рассматривалось в компании как незначительное, хотя Apple II был на тот момент самым продаваемым продуктом компании и оставался таким еще несколько лет. И лишь незадолго до моего ухода его обошел по популярности IBM PC – у IBM были такие связи в мире бизнеса, каких не было у нас.

Те, кто работал в подразделении Apple II, не могли получить ни нужных средств, ни нужных компонентов на тех же условиях, что и, например, сотрудники нового подразделения, разрабатывавшего «Макинтош». Мне казалось, что это несправедливо.

Эти ограничения касались определенных статей расходов, видов компонентов, которые можно было закупать у других компаний, объема средств, которые выделялись на работу над проектами – хотя люди работали над чрезвычайно популярным компьютером! Короче говоря, многие расходы были сильно урезаны.

Кроме того, на Apple II накладывались ограничения в плане использования новых технологических достижений. Нам говорили: «Нет, Apple II останется Apple II, и мы не допустим, чтобы он развивался в новых, более технологичных направлениях». Что-то вроде этого.

Вот как я сказал, а потом журналист спросил: «Значит, поэтому вы и уходите?»

А я ответил прямо: «О нет, причина не в этом. Ухожу я потому, что хочу работать над пультом дистанционного управления».

Но в статье в Wall Street Journal предполагалось, что я разозлился на Apple и именно поэтому ухожу. Это была неправда, потому что я сделал все возможное и невозможное, чтобы этот журналист ничего не перепутал. Возможно, им показалось, что так будет интереснее. Они просто убрали несколько слов – «Причина не в этом». И в итоге получилось, будто ухожу я именно поэтому.

Черт возьми! Надо думать, это была случайность, но позвольте заметить, что с тех пор эта история фигурирует во всех книгах и повествованиях об истории Apple. И это просто ошибка. В итоге весь мир подумал, что я ушел, разозлившись на Apple.

Но единственная причина моего ухода заключалась в том, что я был весьма увлечен этим клевым новым проектом, которым никто еще до меня не занимался. Я понимал, что роль пультов дистанционного управления в нашей жизни будет становиться все более важной по мере распространения спутникового ТВ и других устройств. Ведь раньше нельзя было пойти в магазин и купить комплект спутникового телевидения. Только избранные знали, как купить самодельный приемник для спутниковых каналов.

Если бы эта идея не пришла мне в голову, я бы остался. Но это была такая крутая идея! И мы быстро взялись за дело.

Первым делом мы задумались о том, где бы нам обустроиться. Я жил на Саммит-Роуд в горах Санта-Круз. На этой улице стояли два ресторана, Summit Inn и Cloud 9. Я знал, что Cloud 9 закрывается, и предложил воспользоваться его помещением. Ведь это было бы круто, а?

А Джо Эннис предложил нам воспользоваться и их названием – «Облако-9». Мы попросили юристов, которые занимались учреждением нашей компании, проверить, можно ли будет это устроить, и оказалось, что имя уже занято. Не помню, кто из нас предложил назваться CL9. Может быть, я увидел это на чьем-то номерном знаке, уже и не припомню. Так или иначе, мы остановились на CL9, и это было прекрасное название.

Где-то через две недели мы нашли себе офис в старой части Лос-Гатос – города, где я жил. Он выходил прямо на горы Санта-Круз, это была окраина города, вокруг стояло несколько магазинчиков. Площадь нашего офиса была невелика, где-то около 900 квадратных футов, и находился он прямо над «Дворцом мороженого». Вот туда мы с Джо и Лорой и переехали.

Это было здорово и ужасно увлекательно. Как будто я вернулся в первые дни Apple. Мы разрабатывали нечто, что еще никому не приходило в голову. Кто бы еще придумал превратить пульт дистанционного управления в устройство, способное запоминать код? Сегодня, когда у нас есть универсальные пульты, это очевидно, но тогда было не так.

Первым делом мы организовали встречу с представителями компаний, выпускавших нужные нам компоненты: инфракрасные сенсоры, инфракрасные передатчики, микропроцессоры. Мы принялись изучать таблицы спецификаций, инструкции и выяснять, какой же микропроцессор нам подойдет. Мы начали подбирать варианты и пришли к одной идее. Мы скорее держали ее в уме, это не был готовый проект, на основе которого можно уже подготовить экспериментальную модель, подключить провода и получить нечто работоспособное. Все было так же, как во времена разработки Apple II.

Пара моментов осложнили нам дело. Первая была такой: как сделать, чтобы пульт принимал инфракрасный сигнал? У меня не было никакого опыта в этой области, да и Джо не очень представлял, как создать датчик для инфракрасного сигнала. Тогда мы наняли консалтинговую фирму из Саннивейла, чтобы помочь нам в этом.

Чем ближе вы оказываетесь к электрической лампочке, тем ярче она светит. Та же история с пультами дистанционного управления. Если бы вы поместили рядом с нашим приемником свой пульт управления, то сигнал из вашего пульта был бы очень мощным. Наши консультанты разработали изощренную микросхему, состоящую из жуткого количества деталей и фильтров. Я сказал: «Если вы близко и сигнал сильный, почему же вы не можете сделать так, чтобы его можно было уловить с помощью более простой схемы?» Пусть сигнал идет прямо в фототранзистор. Вы меня знаете. Мне нравится минимализм. И не нужны все эти специальные усилители, которым требуется дополнительное питание. Пусть сигнал идет на фотоэлемент, который работает как транзистор, только улавливает свет, а не электронный сигнал.

И эта идея действительно сработала.

Им все же пришлось вставить внутрь пару мелких деталей и конденсаторов, чтобы отфильтровать сигнал, чтобы он не стал отражаться каким-нибудь причудливым образом. И они придумали очень хорошую и надежную схему. Можно было подать сигнал с пульта управления на наш маленький приемник, который улавливал излучение очень точно. Он мог определить, сколько микросекунд источник инфракрасного сигнала был включен, а сколько – выключен. Потом он мог отследить сигнал с вашего пульта и записать его.

Также пришло время определиться с пластмассовым корпусом для пульта. Вскоре после того, как мы переехали в наш офис, второе здание на Альберто-Уэй, мы стали общаться с дизайнерскими компаниями и просить их показать нам какие-нибудь образцы или идеи.

Одной из этих компаний была Frog Design, она работала над «Макинтошем». Мы позвонили им, и нам ответили: «Конечно, мы разрабатываем продукты не только для Apple».

Мы рассказали дизайнерам, чего хотим, и они показали нам несколько образцов. Некоторые из них были слишком уж вычурными, на мой вкус. Мне был нужен совсем обычный дизайн, прямолинейный, с квадратными кнопками. Я хотел полной симметрии.

Мне хотелось, чтобы пульт выглядел как продукт для нормального человека, не как инопланетная разработка. И нам понравились некоторые варианты Frog Design.

Но в итоге они отказались с нами работать.

Выяснилось, что Стив Джобс зачем-то заехал в Frog Design и увидел прототип пульта CL9. Как мне рассказывали, он швырнул его о стену, потом кинул в коробку и сказал: «Отправьте ему». Со слов парня из Frog, Стив сказал, что Frog не может работать на нас, что это «их» компания. На самом деле дизайнерская фирма не принадлежала Apple, и все это понимали. Но ребята из Frog Design объяснили нам, что им некомфортно идти на это без разрешения Apple, так как Apple была крупным клиентом.

Спорить я не собирался. Не знаю, как все было на самом деле, но я подумал: ничего страшного. Пойдем к кому-нибудь еще. И мы пошли.

Естественно, мне нужно было выбрать микропроцессор для нашего устройства. В итоге я выбрал два. Так что наш пульт вошел в историю как первый пульт дистанционного управления с двумя процессорами!

Размышляя об этих двух процессорах вместе с Джо, я пришел к выводу, что было бы неплохо выделить один микропроцессор для легких задач – считывать сигнал от нажатия клавиш и фиксировать время, а другой – для серьезной работы. Для серьезных задач я выбрал новую версию старого процессора MOS 6502, на котором был основан Apple I. Другой процессор был меньше и дешевле. Кажется, он обходился нам в 50 центов за штуку по оптовой цене. Это был четырехбитный процессор, то есть в каждый момент времени он мог обрабатывать только 4 бита данных. Для наших простых задач большего и не требовалось.

Однако для столь крохотного процессора сложно писать программы. Его чертовски трудно контролировать! Почти так же сложно, как написать машину состояний для флоппи-диска. На аппаратном уровне не было встроено никаких решений, а когда их нет, приходится пользоваться тем, что есть в чипе. И в итоге начинаешь изобретать причудливые алгоритмы, работающие самым странным образом. А все потому, что в чип заранее не встроены продуманные инструкции, которые может понять и использовать человек. Так делается, чтобы свести стоимость производства к минимуму.

Моя программа для четырехбитного микропроцессора в итоге выполняла простейшие задачи: следила за временем суток и за сигналами с клавиш, управляла ЖК-дисплеем и обеспечивала питание для остальных частей схемы. Кроме того, она взаимодействовала с большим восьмибитным микропроцессором, сообщала ему, какие кнопки нажаты, и получала данные для вывода на экран.

Мы сели и набросали на бумаге, какие буквы, цифры и специальные слова должны были появляться на нашем дисплее и где именно. Мы нашли компанию, которая занималась выпуском ЖК-дисплеев. Мы дали им свои наброски, и они привезли нам ЖК-дисплеи с контактными штырьками. Дисплей нужно было подключить к тому же четырехбитному микропроцессору, который считывал сигналы с клавиш.

Главную задачу нашего продукта – запоминать все нужные инфракрасные коды и воспроизводить их при нажатии клавиш – должен был выполнять второй, более мощный микропроцессор. Поскольку это была новая версия 6502, я решил: отлично! Я очень хорошо с ним знаком. У этого процессора очень красивая внутренняя архитектура, всего несколько транзисторов выполняли массу работы. Процессор был весьма хорош и делал как раз то, что нужно.

У Apple II была собственная система для разработчиков, которую я сам и написал, так что я мог быстро вводить программы и тестировать их. Что если создать такую же систему для этого микропроцессора? Мы разработали плату таким образом, чтобы к ней можно было подключить терминал или компьютер, а значит – вводить данные и видеть их на экране. Этот компьютер мог выполнять функцию пульта управления. (Можно сказать, это был младший родственник Apple II.)

Что использовать в качестве терминала? Я решил, что Apple II C отлично подойдет. На нем были программы, которые позволяли использовать машину как терминал, взаимодействующий с другими компьютерами.

Помните, я говорил, что добавил в Apple II мини-ассемблер, позволяющий, например, напечатать LDA, чтобы загрузить регистр А, или #35 – что означало 00110101 в бинарном коде, который понимают компьютеры? В Apple II была встроена и эта программа, и много других инструментов, которые весьма пригодились бы и для нашего пульта.

У меня был друг по имени Джон Аркли, с ним я работал еще в Apple. Джон был внешним консультантом, и он предложил переработать те мои программы для нового микропроцессора 6502. Мы заплатили ему, и он все сделал.

И это было здорово. Я мог подключить Apple II C к нашему макету, к нашим соединенным проводами прототипам, вводить команды и отлаживать программы. Как будто в пульте управления у меня завелся новый крохотный Apple II. Удовольствия было не меньше, чем от самого Apple II.

Мы закончили разработку, и итоговый продукт оказался отличным. Просто поразительным.

Затем возник вопрос производства. Кто будет выпускать это устройство? И вдруг я наткнулся на друга детства, одного из «электронных деток». Помните моего соседа Билла Вернера? Это он швырялся туалетной бумагой, и это он добыл тот телефонный кабель, чтобы устроить систему внутренней связи между домами нашего района.

В старших классах Билл, в отличие от меня, ступил на скользкую дорожку. Он стал хуже учиться, купил мотоцикл, потом у него были неприятности из-за того, что он вломился в магазин электроники. В общем, у него начались большие проблемы. Но теперь он изменился, и в итоге мы его наняли. К тому моменту он работал в производственной фирме Selectron из Кремниевой долины. А его жену Пенни мы наняли секретарем. Так формировалась наша команда.

Нам как раз нужна была компания вроде Selectron. Она занималась производством, и именно этого нам недоставало. Кто-то должен был разобраться, как выпускать пульт в массовых масштабах.

Однажды мне позвонил венчурный капиталист из Англии. Еще тогда, когда Apple не была публичной компанией, он звонил мне и предлагал продать часть моих акций по низкой цене. Я согласился, но он так и не купил их.

Затем он позвонил еще раз и снова спросил, могу ли я продать акции по его цене. Не помню, какой именно, но она была невелика. К тому времени акции Apple явно стоили на порядок больше, чем он предлагал, хотя компания еще не вышла на биржу. Он сказал: «Вы обещали мне продать часть акций по этой цене. Продадите?»

Я сдержал слово, и его венчурный фонд заработал кучу денег на лондонской бирже.

Когда мы создали CL9, я рассказал ему о ней, и он спросил: «Могу я к вам заехать?» Разумеется, я согласился. И он приехал к нам. Помню, как подумал: господи, какой же он чопорный! Он держался очень официально, высказывался и действовал очень сдержанно. Ну, в общем, это был англичанин. Наверное, он выглядел ханжой по сравнению с нами – можете себе представить, какими раздолбаями мы были.

Я рассказал ему, чем мы занимаемся, а он тут же сказал, что хочет в нас инвестировать. Я сказал, что внешние средства не нужны, я сам все финансирую. Но он продолжал упрашивать.

Ну, а когда люди начинают меня просить и хотят в чем-то поучаствовать, я всегда сдаюсь.

Когда английский инвестор вложил свои деньги, мы вдруг получили еще одну крупную инвестицию от большой венчурной фирмы из Кремниевой долины – New Enterprise Associates (NEA). Они вкладывали средства в 3Com, Adaptec и Silicon Graphics. То есть тот парень из Англии привел своих друзей. И вот неожиданно мы получили инвестиции на 2–3 миллиона долларов.

Итак, мы организовали все это за несколько месяцев и начали понимать, что нам понадобится больше места. Я позвонил своему старому другу из Commodore Сэму Бернстейну, который тогда писал статьи в газеты. Мне всегда нравилось, как он мыслит. Я пригласил его к нам – еще на раннем этапе – на должность президента. Мы чудесно поладили.

В общем, CL9 держалась на плаву три года, а то и больше. До сих пор находятся люди, которые рассказывают мне, какой у нас был замечательный продукт. Я ни секунды не жалею об этом проекте. В итоге я продал компанию другим людям, но они не смогли получить дополнительное финансирование и закрыли ее.

Но к тому моменту у меня появились и другие проблемы. Когда проект с четырехбитным микропроцессором закончился, пришло время заняться восьмибитным процессором. Я взялся и за это, но у меня было двое маленьких детей, Джесси и Сара. Становилось все сложнее, ведь я должен был посвящать им немало времени. Мои отношения с Кэнди между тем пошатнулись. Мы ссорились. У нас никак не получалось найти общий язык. Больше всего мы цапались по поводу воспитания детей. И мы заговорили о разводе.

И у меня появилась идея свалить и зависнуть на недельку в гостинице в каком-нибудь красивом местечке. Я решил исчезнуть – отправиться на Гавайи и написать там программу.

И вот я полетел туда, поселился в отеле Hyatt на пляже Каанапали и установил свой маленький Apple II C. Я собирался печатать новую программу. (За детьми кто-то присматривал.) Я подумал, что в одиночестве мне легче будет завершить проект. По крайней мере, я надеялся на это.

Но случилось вот что: я не сделал за ту неделю ровным счетом ничего. Я сидел в номере, выглядывая из окна и каждый день глазея на китов. Я привык к ритму гостиничной жизни. Раз десять в день кто-нибудь заходил в номер, чтобы пополнить мини-бар, поменять простыни и полотенца, проверить то, проверить это. Весь день меня отвлекали. Я просто возненавидел этих людей.

И вот, после недели ничегонеделания, я решил остаться еще на неделю. Оказалось, что я могу жить в том же номере, который мне так понравился.

И знаете что? Кончилось все тем, что я провел там месяц и не написал ни одного байта кода. Я не занимался ничем, вообще ничем. Просто наслаждался пребыванием там. Пока я жил на Гавайях, произошла катастрофа космического челнока Challenger – это было 28 января 1986 года, – которая меня чрезвычайна расстроила. Но в чем бы ни была причина, я так ничего и не добился.

Сначала я думал: ничего страшного. В прошлом уже много раз случалось, что моя голова была занята предстоящей проблемой – я полностью погружался в нее, – и к моменту, когда нужно было сесть и написать код, я мог сделать это быстро и непринужденно. Я способен многое сделать за короткое время, потому что заранее все продумываю. Я ожидал чего-то подобного и в этот раз, но не вышло.

И вот тогда я подумал: знаете, в мире полно инженеров, а у меня дети. Найму-ка я кого-то другого, и пусть он напишет эту часть программы. Кажется, с четырехбитным микропроцессором я достиг предела своих возможностей в плане разработки программ в уме.

Поэтому мы наняли еще одного программиста, чтобы написать программу для восьмибитного микропроцессора. Мне хотелось проводить больше времени с детьми.

Я работал в CL9 еще год, но потом моя жизнь опять сильно изменилась.

Как делиться с другими

Я создавал Apple не для того, чтобы заработать больше денег, чем когда-либо смогу потратить. Я никогда не планировал сколачивать огромное состояние. И меня всегда вдохновляли истории о людях, которые делились своим богатством с другими, творя добро.

Я почувствовал, что именно этим и нужно заняться. И мне это понравилось. Я участвовал в попечительских советах музеев и балета, общался с теми, кто занимался общественной деятельностью. Впрочем, никто из них так не любил юмор и шутки, как я. Но это были хорошие люди, верившие в то, что делают. А я верил в них.

Первым проектом, который я профинансировал, стал Детский музей географических открытий Сан-Хосе. Я полностью финансировал его много лет, вложив в общей сложности несколько миллионов долларов.

Потом я помог создать музей компьютерных технологий Кремниевой долины. Я также выделил стартовое финансирование на открытие Кливлендского балета в Сан-Хосе, теперь известного как Балетный театр Кремниевой долины. Почему балет? Все дело опять было в людях. Это были прекрасные люди, и я был в них уверен.

Я также вложил деньги в расширение Центра исполнительского искусства Сан-Хосе, делавшего ставку на развитие и балета, и оркестра. Это пожертвование принесло пользу городу Сан-Хосе. Как здорово дарить деньги городу!

И хотя я этого совсем не ожидал, в 1988 году мэр Сан-Хосе Том Макинери позвонил мне и сообщил, что они собираются назвать улицу в мою честь! Это была та улица, на которой строили детский музей. Теперь она называется Воз-Уэй. Это один из главных предметов гордости в моей жизни – в мою честь назвали улицу! И название классное. Вот был бы облом, если бы улицу назвали как-нибудь по-дурацки.Глава 2 Брат Виктор ушел защищать родину первым В «Книге памяти» (Российская Федерация, Саратовская область, № 8), изданной Региональным Приволжским издательством в 1995 году, на странице 280, четвертая строка справа, есть запись: «Дрягин Виктор Викторович, родился в 1923 году в